Ненастоящий мужчина - Страница 83

Существовала ещё одна практика подавления мужчин. Мечта заморских капиталистов в самой невероятной форме реализовалась в стране, где капитализм был запрещён. В советской стране было принято, что мужчина всю зарплату отдаёт жене. Мужчине нет веры, он априори самодур, угнетатель, пьяница. Только женщина умеет правильно распорядиться семейным бюджетом. Жена могла даже официально получать зарплату мужа, переписав её на себя в конторе, где работает супруг. Именно отсюда пошла традиция, когда мужчина отдаёт всю зарплату жене, а сам униженно выпрашивает из своих же денег рупь на сигареты. Или делает заначки, тайком воруя собственные деньги. Такая практика является нормой и поныне, когда частная собственность разрешена в любом объёме. Но мужчину за семьдесят лет так глубоко загнали под шконку, что он уже не понимает, как это можно не слушаться жены.

Традиция матриархальной семьи и общественного матриархата укрепилась ещё одним событием, на этот раз трагическим как для мужчин, так и для женщин. Две мировые войны уничтожили и искалечили десятки миллионов мужчин — самых верных долгу, стойких и умелых, пассионарных, физически и психически сильных. Погибали и женщины, но мужские потери стократно, если не тысячекратно больше. Семьи без отца, где мать была вынуждена быть и бабой, и мужиком, стали нормой как для самих женщин, так и для детей, мальчиков и девочек, которые на всю жизнь впечатали себе в сознание паттерн матриархальной семьи без мужчины и с доминирующей, издёрганной и не совсем адекватной женщиной. Конечно, здесь нет вины мужчин, погибших на полях сражений и в плену, нет вины женщин, которые были вынуждены взвалить на себя мужские обязанности и худо–бедно их выполнять. Это просто факт: две мировые войны, которые вырезали мужское население Европы и особенно России, несказанно помогли феминизму.

У меня нет возражений насчёт того, что советская власть принесла не только распад и разлад. Послевоенная Советская Россия — стабильное, развитое и сплочённое общество. Сильная армия без дедовщины и самодурства командиров. Отличное и доступное образование. Качественная медицинская помощь. Передовая наука. Но главное — спокойная жизнь обывателя, который был уверен в завтрашнем дне и мог рассчитывать на поддержку окружающих. Взаимовыручка была нормой. Даже (или лучше сказать — особенно) межполовые взаимоотношения были совсем иными, нежели сейчас. Женские манипуляции считались постыдными, осуждались. Погоня за богатенькими кавалерами увлекала разве что самую ограниченную часть женщин. Да и мужчины были иными — никому из них и в голову не пришло бы пресмыкаться перед женщиной, вымаливать свидания или покупать женскую благосклонность подарками. Мужчины оставались мужчинами, а женщины — женщинами. Но было это не благодаря, а вопреки марксизму. Впрочем, ортодоксальный марксизм уже во времена Сталина был оставлен за бортом.

Советский Союз первым показал миру, что идеи фемино–центричного общества — вовсе не утопия. В результате Второй мировой войны советская идеология — которая тогда многим казалась победоносной — встретила любовь и понимание множества людей даже в капиталистических странах. Эти люди по своей наивности перепутали: не лозунг был победоносным, не марксизм и даже не Сталин с Жуковым, а народ, простой человек. Но в те времена это было не главным. Социализм с его идеями всеобщего равенства всё больше и больше овладевали умами людей в западных странах. Это была ползучая революция. Даже самым консервативным политикам приходилось уступать медленному, но уверенному давлению социализма.

Правда, всё было обставлено хитрее. Социализм, причём в самом радикальном его виде, сродни троцкизму, был назван либерализмом на том основании, что он якобы освобождает людей от пережитков старого и даёт свободу. Главной декларируемой идеей было всеобщее равенство, что очень хорошо легло на американскую почву. Подмены никто не заметил.

А подмена была, причём в самом шельмовском виде. Равноправие (то есть равные возможности) подменили равенством (одинаковостью и равными результатами). Равенство результата — старый принцип марксизма. Он был тем куском сыра, которым заманивали большевики под свои знамёна народ. Принцип равенства результата был реализован в Советской России сразу после революции. Все получили одинаковые зарплаты, одинаковые койки в общежитиях вне зависимости от того, сколько ты сделал. Лодырь Щукарь имел такое же содержание, как и ударник Размётнов. Выборный голос алкоголика и вора–рецидивиста был уравнен с голосом академика и генерала.

Разумеется, такая политика пришлась очень по душе всем тем, которые хотели жить за счёт других. И она стала широко реализовываться на «капиталистическом» западе под названием «либерализм».

Первые шаги были безобидными и во многом справедливыми. Например, дотации семьям с инвалидом, многодетным семьям, уравнение в правах представителей разных рас и национальностей, прекращение уголовного преследования гомосексуалистов.

Далее были определены «угнетаемые» меньшинства, которые претендовали на повышенную справедливость (почти в стиле Оруэлла, где все животные равны, но некоторые — равнее). Равнее других оказались представители негроидной расы (даже там, где они составляли подавляющее большинство населения), гомосексуалисты, представители нехристианских религий, инвалиды и женщины. Если расовая дискриминация действительно имела место быть (например, в виде ресторанов, кинотеатров «только для белых»), если «иноверцы» долгое время не могли занимать в Европе разные высокие чины, а некоторые нации целенаправленно уничтожались в Третьем Рейхе, если инвалиды в силу потери трудоспособности физически не могли работать на уровне здорового человека, если геев до некоторого времени преследовал закон, то каким образом здесь оказались женщины непонятно. Они не меньшинство (их в обществе более 50%, а в дееспособном возрасте доля ещё выше, около 60%), к тому же не угнетаемое. Однако непонятно это только для того, кто не видит в «либерализме» мощного марксистского фундамента. Именно Энгельс объявил женщину угнетённой — отсюда и вся история. Вместе с «меньшинствами» были определены и «большинства», то есть угнетатели, чей «деспотизм» надо всячески ограничивать. В число «деспотичных большинств» попали представители европеоидной расы, мужчины, гетеросексуалисты и христиане. А если это все складывалось воедино, то такой человек считался истинной угрозой обществу.